Неинтересная. Зритель уснёт.
И дромотургу своему говорю- надо бы жизни добавить. Он соглашается. Мы придумываем в эту сцену конфликт, вроде как сцена уже смотрится, а я понимаю, что "жизнь"- это только, блять, когда кто-то кому-то кинжал в спину воткнёт. И чем острее будет кинжал, чем больнее будет тому, в кого воткнули, чем подлее будет тот, кто воткнул- тем жизни во всем этом будет больше.
Какие-то мы странные, люди. Вот что я подумал.
Какое странное определение выходит у "жизни".
Никакой "жизни" нет в том, что кто-то цветы нюхнет, белочек в лесу рассматривает, небу щурится, медитирует, ребенка развлекает игрой, сочиняет поэму или ваяет скульптуру. Нет никакой жизни в завтраке в горах Грузии под пронзительной синевы небом, жизни нет в двух влюблённых, как бы они безумно друг друга не любили, нету жизни в теплом майском вечере на берегу мора и нет жизни в теплых морщинистых руках матери, которыми она гладит по щеке сына. Ни в чем этом жизни нет, друзья.
Жизнь- она только там, где есть конфликт.
В пределе мы получаем в общем-то простую вещь- люди не изменятся и через 2 000 лет. Все также будут подлецы, сволочи, негодяи, убийцы, воры и растлители.
Потому что без них, выходит, и жизни нам, людям, никакой нет.
В рамках акции-
