Ведь все эти ледяные пустыни, торосы, айсберги- они вон, руку протяни из под крыла. Там над облаками, там над облаками, там там, тадам, там тадам.
Некоторые древние старухи, шоб обязательно успеть, приезжают в аеропорт заранее, часов, к примеру, за пять.
Мы переплюнули всех старух, вообще всех, мы приехали за сутки. Постояли в очереди, пообщались с работниками. Работники сообщили, что наш вылет завтра. Ну чьто делать, перепутали, завтра и завтра, дайте телефон позвонить батумским нашим хозяйвам. Нету у вас телефона? И у нас нету, епт. Мы уже связь отключили. Да и вообще, собственно, не известно, что они там скажут, наши батумские хозяйва. Может пошлют лесом, может люди мы плохие, в общем наверно и вообще звонить не надо. А? Есть со стационарного, что вы говорите, дать номер? Да, конечно, вот, да, спасибо. Алло? Саломе, привет, у нас только завтра вылет. Спасибо. Да, там же где высадил- там же и будем ждать. Саломе, спасибо.
О, Давид, как рад видеть. Давид, тысяча извинений, да, сумку Марго положи снизу, там ничего не разобьется. Давид, дай я тебя обниму, спасибо, Давид.
Нугзар, отец Саломе, увидел меня днем после посадки на самолет:
- Чьто, не взяли тебя?
Я говорю, что работников кгб не принимают обратно, если они провалили задание. Не берут, говорю, если провалился.
Дело в том, что Нугзар опознал во мне работника КГБ. В самый второй день, прямо после кладбища. Мы с ним ходили на кладбище Батума.
Какой ты, говорит, сценарист, ты гебешник.
После этого я как-то с Нугзаром особенно не стремился общаться. Я гебешник, Марго моя радистка, Нугзар, всё правильно.
Потом Давид, это дочери её муж: "Ну как это будет по русски? Когда нет срока, когда вся жизнь в тюрьме?". Пожизненное, говорю. Да, подтверждает Давид. Нугзару дали пожизненное, затем апелляция, затем 20 лет, отсидел 11.
Наверное, это у него деформация. А может я и вправду гебешник.
Ну и это.
Если кто будет в Арктике чи там Антарктике- вы мне все же скажите. Похоже это на облака сверху чи не.
Я почему то считаю, шо одно лицо.
Journal information