Хуле говорить, если Марго из этого же поколения, так и не умеет ув русский, стучим в пул, 2-0 она со старта повела, уже играет со мной "спортивно", как она неожиданно выдала, счет почти гамбургский, никаких поддавков.
Бармен ссыт, чьто я ему не заплачу, просит деньги вперед. Проходя мимо зеркал я его понимаю, тапки, шорты, рубашка навыпуск, лысый наголо, стокилограммовый чистый гопарь, того и гляди съебется. Сказать ему, чьто я сценарист, а тем более писатель- рассмеется.
Музыка из огромной плазмы на стене просто кошмарная, но вот пульт, меняй, ставь чо надо- ха-ха, а нету чего надо из всего этого вашего списка, весь список однороден, монолитен, целостен- единый и неделимый, как Франция в 17 веке, Цой разве чьто, давай Цоя, хоть за него, кажется, теперь могут и посадить, если прямо на месте не расстрелять резиновыми пулями.
Сравнял.
Иногда есть ещё это, когда сливаешься с кием, шаром и лузой и становишься одним целым с ними, и получается и сам себе говоришь "аяяй", когда получилось и шар с мягким "плямсь" шлёпается в сетку. Гораздо реже получается с разлета, с выщелком, так, чтобы стол задрожал от удара, так, чтобы с других столов если не оглянулись, то уж услышали точно. Лазарчуку сейчас дали прозвище "борода", он почти Толстой, только чьто крепостных нет и романов не пишет. Вискарь? Нет, вискарь доктора не велят, у меня вино, белое сухое, хоть и хочется отчего-то сейчас сухого красного.
Ночь, фонари напротив, сигарета, раньше казалось, что так будет всегда, теперь этого и не надо, а что надо- да ничего не надо, жить просто, просто жить, что ещё нужно, чтобы встретить старость, да, это она и есть, когда больше уже не надо ничего, кроме жить, все врут про мудрость, никакая это не мудрость, это просто отсутствие энергии на что-то ещё, отсутствие фонтана. Он бил, а теперь не бьет.
Тикет немного из этой дырки ещё.
Дотекает.