Эпидемия была чудовищной и, что самое страшное, необъяснимой.
От вечности к вечности сменялись поколения вместе с темнотой и светом.
Кружились веселясь свадьбы, рождались дети, умирали старики, пищи и тепла хватало, всё и в этой вечности обстояло так, как всегда, как вдруг сначала работавшее небом разрезали откуда-то снизу водопады и отправились разрезать всё обозримое пространство мира.
Сначала никто не обратил ровным счётом никакого внимания, этот мир был сложен, непонятен и сложнообъясним.
Но когда воздух стал вбирать в себя водопадные струи и внутри лёгких стали взрываться тысячи солнц, когда падали сначала самые маленькие и самые незащищённые, а потом тысячи солнц в лёгких заставляли их отцов и матерей метаться в ужасе и поиске укрытия, когда укрытия не находилось и всё яснее и очевиднее была видна связь между жизнью и смертью, между чувствами и желаниями, когда стало понятно, что такое хотеть хотеть и мало кто оставался уже в живых,
я пришёл с работы, открыл форточки и подумал, что с этим ёбанным картофельным гнусом наконец, наверное, покончено.
Journal information