Бранзило, Александр Николаевич сидел, обхватив голову руками. Вчера у него в квартире случился пожар. Он пришел на погорелье, вчера, посмотрел на охуяреные огнём стены, потом вышел в ночной город, заложил в ломбард свою золотую цепочку и стал бухать.
Теперь, под мостом над Немигой, он понял, что да, теперь дом-2.
теперь только так, дом-2.
Брынзило, Александр Николаевич встал, посмотрел на мост под которым находился , посмотрел на людей, с которыми провел весь день. И, неровно наступая на ботинки, пошел на встречу наркологической службе.
-Видимо на почве телевиденья, - врач совершенно определённо устал от больных за сегодня.
-Да я, блять, сейчас вам квартиру свою покажу,- ненадолго оживлялся Брынзило.- Вы, блять, должны меня определить в какую то квартиру, у меня горе!
-Определите его в лучшую квартиру, Семен...ээээ...
- Александрович.
- Александрович.
- Ебён -батон, ты понимаешь, что такое дом-2, -настаивал Брынзило,-нет, блять, ты понимаешь?
Он не замечал, что его ноги волоклись вслед за ним. Он вспоминал всё то, что сгорело.- Ты, сука понимаешь?
Уже зажигался красным рассвет над Минском. Когда Брынзило увидел, что его ведут по улице от корпуса к корпусу он закричал. Крик его, бешенный, дикий, страстный, крик простреленной навылет волчицы, прокатился по просыпающемуся городы, вывалился в центр, и, отталкиваемый ото всюду звуками просыпающегося большого города, скоро затих.
Мир, который показался ненадолго большим Брынзило, Александру Николаевичу, совершенно равнодушно делал оборот вокруг своей оси.
Journal information